Газета «Культура»
№ 8 (7768) 17 - 23 марта 2011г.
“Золоченые лбы” в Пермском театре юного зрителя
ТЕАТР
Юлия БАТАЛИНА, Пермь
Премьера спектакля “Золоченые лбы” в Пермском театре юного зрителя еще раз доказала, как важно художнику оказаться в своей стихии. Сначала в театре решили написать на программке “Для детей и их родителей”, но потом адрес изменили: “Для родителей и их детей”.
Согласно замыслу худрука театра Михаила Скоморохова, молодой драматург Ярослава Пулинович довольно серьезно переделала коротенькую сказку Бориса Шергина, которая рассказывает о том, как на почве совместных гулянок дружили царь и простой мужичонка Капитонко. А когда рассорились и начали тяжбу, мужик оказался изворотливее и победил царя. Пафос истории: народная смекалка всегда круче денег, чинов и грубой силы. Очень по-шергински. Но Скоморохов и Пулинович, не искажая ни стилистики, ни смысла первоисточника, существенно расширили толкование сюжета.
В спектакле есть важный персонаж, которого у Шергина нет, – это Мать Северна Земля. С нее и начинается: она дала жизнь близнецам “мужеска полу”, у которых с детства все было исполу, то есть поровну. А потом один стал царем, другой остался простым мужичонкой, но с золотыми руками. Рассорившись и расставшись навсегда, оба тоскуют, но не слышат друг друга. Они потеряли дружбу, и оказалось, что она была самой важной частью их жизни.
Наша человеческая суть, отношения с близкими – вот что подлинно и важно. А чины, регалии, цацки – это все наносное. Вот почему в спектакле подлинные утварь, костюмы народов Севера, одежды сцены, песни, а все, что касается царской власти – корона, парадные ордена, украшения и детали костюмов, – из оберточной бумаги, которая легко рвется во время свар и драк.
Как ни парадоксально, в репертуаре ТЮЗа самый близкий “Золоченым лбам” спектакль – “Чонкин” Войновича, оба, поставленные Скомороховым, позволили окунуться в столь любимую им стихию народной жизни. Пусть это выглядит игрой слов, но Скоморохову очень близко скоморошество, при этом хороший вкус и деликатность помогают ему тщательно дозировать народный юмор, учитывая возраст зрителя и его культурные традиции.
Народную скоморошескую стихию хорошо уловил давний соавтор режиссера – художник Марк Борнштейн, который выстроил на сцене здоровенную соломенную бабу, символ Матери Северной Земли. Поворачиваясь к зрителю разными сторонами, она превращается то в царский терем, то в карусель – ведь земля, кормилица и поилица, поистине неисчерпаема. Художнику по костюмам Юрию Жаркову по вкусу пришлись пестрые льняные сарафаны, вышитые тесьмой, колоритные лапти и головные уборы из бересты, соломы и стружек. Кстати, лапти и плетеные головные обручи привезли из Коми-Пермяцкого округа. Заимствованные из народного быта “бутафория” и “реквизит” придают спектаклю ощущение подлинности.
Спектакль получился очень современным. Продвинутые зрители невольно проецируют коллизию поморской сказки, где пройдоха Капитонко пообещал позолотить лбы царской семье, а сам вымазал их дегтем, на ситуацию в Перми, где в последнее время обретается много любителей позолотить, например, автобусные остановки. Подобные аналогии неслучайны, авторы спектакля на них рассчитывают: недаром посреди “немой сцены”, когда народу являются “золоченые” черные физиономии царской жены, дочки и тещи, звучит реплика: “Я знаю! Это скульптуры, из музея современного искусства куплены”.
Впрочем, у Скоморохова слишком хороший вкус, чтобы превратить народную комедию в актуальный фарс. Подобные реплики входят в спектакль как народный юмор.
Полноправный соавтор спектакля – квартет Пермской филармонии “Каравай” во главе с Олегом Згогуриным. В “Золоченые лбы” пара балалаек и пара домр привнесли дух музыкальной эксцентрики: здесь звучат и “Широка страна моя родная”, и телефонные рингтоны, и “Погоня, погоня”, и “Марш странствий” Дунаевского, и самая настоящая классика – Вивальди, Свиридов…
Достойно выглядят молодые исполнители главных ролей – Александр Шаров (Капитонко) и Михаил Шибанов (Царь Иваныч). Оба кадры проверенные: Шибанов, например, бойко играет Беса в “Ночи перед Рождеством”, а Шаров так исполняет роль Бусыгина в “Старшем сыне”, что невольно вспоминается молодой Караченцов. Оба давно замечены и в капустниках, и в конкурсах актерской песни, и этот опыт – на пользу спектаклю.
Некоторые зрители, особенно юные, сожалеют, что в сказке нет привычного и ожидаемого хеппи-энда. Но как важно, что в безудержной комедии остается место и печали, и ненавязчивой дидактичности, и очень тонкой лирической интонации, которая столь пронзительно звучит в народной песне “Погодушка”, проходящей сквозь спектакль звуком камертона, настраивающего на подлинность, искренность и деликатность творческого высказывания.
