Расцвет Пермского ТЮЗа начался с приездом режиссёра Михаила Скоморохова, который вывел театр в пятёрку лучших ТЮЗов страны: здесь не было проходных постановок.
Михаил Юрьевич Скоморохов. Родился 3 августа 1949 года в селе Байкалово Свердловской области. В 1977 году окончил Московское театральное училище им. Б. В. Щукина и Высшие режиссёрские курсы в Москве в 1982 году. В 1977-1981 годах работал директором и режиссёром Магнитогорского театра кукол «Буратино». С февраля 1982 года – главный режиссёр и художественный руководитель Пермского областного театра юного зрителя. За годы творческой деятельности поставил более 60 спектаклей в Москве, Ленинграде (Санкт-Петербурге), Свердловске, Калуге, Магнитогорске, Перми. Из них свыше 40 – на сцене Пермского театра юного зрителя. С 1990 года преподаватель кафедры режиссуры и актерского мастерства Пермского государственного института искусства и культуры, профессор. Народный артист России. Почётный гражданин Перми. 8 и 9 февраля 2022-го в ТЮЗе состоятся творческие вечера Михаила Юрьевича.
- Сорок лет назад, восьмого февраля 1982 года вы приехали в Пермь. Как это произошло, Михаил Юрьевич?
- В 1977-м я окончил «Щуку», до 1981-го года был директором и режиссёром Магнитогорского театра куклы и актёра «Буратино», и когда в 1982-м завершал учёбу на Высших режиссёрских курсах в Москве, то попал на практику в театр имени Маяковского к режиссёру Андрею Александровичу Гончарову. Нас было двадцать пять человек со всего Советского Союза – режиссёры, администраторы, кукольники.
Кукольники отправились к Образцову, а пятерых режиссёров взял к себе Гончаров – он тогда ставил «Кошку на раскалённой крыше». В какой-то момент в мой адрес прозвучало предложение попытаться поставить дипломный спектакль, при определённом успехе замаячила бы перспектива остаться в Москве, я уже начал искать пьесу, и тут внезапно приглашают в Пермь...
То есть, пока мы учились на Высших режиссёрских курсах, к нам присматривались, понадобился руководитель театра, и выбор пал на меня.
- Курсы пришлось окончить досрочно...
- Мы с женой и сыном приехали в Пермь – всё произошло стремительно. Пермь меня встретила очень приветливо – сразу дали трёхкомнатную квартиру на Кирова (Пермская – ред.) рядом с театром, другие квартиры получили артисты ТЮЗа – Владимир Шульга, Николай Глебов и Валентина Лаптева. С управлением культуры сразу сложились прекрасные отношения, на меня никто не давил.
- Вы попали в сложившийся театр, кардинально поменяли репертуар и после первых же спектаклей – «Ах, Невский!» Н.Гоголя, «Светлана» В.Жуковского, «Идиот» Ф.Достоевского – о Пермском ТЮЗе заговорили.
- В театре работал костяк артистов, на которых я мог опереться, это были профессионалы, беззаветно преданные делу: заслуженные артисты Борис Плосков, Валерий Пешков, Мария Януш, Ирина Сахно, Семён Либман.
Я привёз в Пермь и своих артистов – Владимира и Наталью Шульга, Николая Глебова, Александра Володеева, Татьяну и Романа Ибрагимовых. Выпускников театральных училищ Александра Калашниченко, Сергея Пекляка и других. Многих еще только предстояло «завоевать» – я имею в виду Валентину Лаптеву, Валерия Серёгина, Ирину Шишенину, Вячеслава Тимошина, Татьяну и Юрия Жарковых, Николая Фурсова.
Нет, не завоевать – обратить в свою веру, в свое понимание театра. И я благодарен им за это. Хочу поклониться в пояс всем, с кем работал долгие годы. Я рос вместе с ними, радовался, переживал, отчаивался и вновь верил в наше общее дело.
Первой постановкой, которую мы вывезли на фестиваль, был поэтический спектакль «Светлана» – стопроцентный эксперимент. Там стол превращался в гроб, деревянный конь срывался и летел с крыши. Вместе с художником Юрием Лапшиным и новым завмузом театра Марком Гольдбергом мы создали этот спектакль быстро и легко. Он ошеломил фестивальную публику.
- Вспоминаю звездный репертуар девяностых – «Персонажи» Пиранделло, «Вишнёвый сад» Чехова, «Кандид» Вольтера, «Гроза» Островского… И, конечно, фантасмагория по «Вальпургиевой ночи» Ерофеева, после показа которой в Москве Михаил Ульянов публично признался: «Настоящее искусство я сегодня увидел в провинции». Но вот если бы что-то можно было изменить в том периоде, что бы вы изменили?
- Что касается театра, не изменил бы ничего. Мне повезло с артистами, многие из них в процессе работы стали настоящими строителями театра: это Ирина Сахно и Валентина Лаптева, Вячеслав Тимошин и Александр Шаров, Ксения Жаркова и Дмитрий Юрков.
Строитель, служитель театра (от церковного слова СЛУЖЕНИЕ) – это артист, который умеет включиться и играть спектакль, а не только свою роль. Сейчас, к сожалению, таких – единицы. Служение профессии уходит на третий план; на первом – комфорт, деньги, необременительные любовные затеи.
Но если бы вернуть хоть что-то назад, я бы больше времени уделял семье – жене, дочке и сыну. Да, пока дети были маленькими, я ставил детские спектакли и брал дочь и сына в театр на все праздники. Да, у нас постоянно были в гостях театральные люди, и мы не отправляли детей за отдельный стол. И отпуск я всегда проводил только с семьёй... Но этого всё-таки мало.
- Михаил Юрьевич, ваша супруга, Надежда Константиновна, постоянно находилась в тени. Она и в театре не очень часто бывала...
- Моя основная жизнь десятилетиями проходила в режиссёрском кресле. Я против демократии в театре. Демократия – это бардак. Чтобы его не было, в театре нужно жить, что я и делал. Надя, по сути, терпела: быт и дети были на ней. Я приходил домой – всё приготовлено, поглажено, постирано.
При этом Надежда много лет проработала в управлении культуры; у неё два образования – филолог и химик-аналитик. А познакомились мы ещё в юности, потому что оба из села Байкалово Свердловской области. Я благодарен ей, она меня не бросила, несмотря на такой жёсткий график, у нас уже трое внуков. Дети, кстати, по моим стопам не пошли: сын – юрист, дочь окончила экономический факультет, но при этом увлекается танцами.
- Что для вас главное в браке?
- Брак – это понимание, это уважение друг к другу, воспитание детей с любовью. Я и спектакли ставил для своих детей: если им понравилось – значит, всё получилось. Иногда говорят: главное – это любовь. Нет, семья – вот что самое главное. Семья – часть вселенной. Если будет порядок в семье, будет порядок и в городе, и в стране, и во вселенной.
- Михаил Юрьевич, что для вас неприемлемо в современном театре? Мир изменился, театр изменился...
- Увы, сейчас везде превалирует форма. Эфрос, Товстоногов, Гончаров шли от содержания. Я говорю: откройте для себя автора, а уже потом выстраивайте свои концепции. Царит театр прагматиков; доброго, светлого, радостного так не хватает!
- Что вы скажете о «Кармен» Константина Богомолова, режиссёра так называемой новой волны, премьера которого состоялась минувшей весной в Пермском академическом театре оперы и балета?
- Скажу, что это было хулиганство; правда, талантливое. Мы тоже так можем, но стесняемся.
- Однажды вы сказали: юный зритель должен уходить после спектакля с уверенностью в завтрашнем дне, с пониманием, что у него в будущем все получится, он состоится в непростой нашей жизни. А вы сами как попали в театр? Сельский мальчик, седьмой ребёнок в семье – и вдруг режиссура...
- Предпосылки были – мы с мамой слушали радио-спектакли. Я родился и жил в Советском Союзе, где система образования, на мой взгляд, была не только правильной, но и почти совершенной. С детского сада, со школы я мог заниматься, где хочу и сколько угодно: спортом, рисованием, художественной самодеятельностью. И везде бесплатно!
В десятом классе нам раздали анкеты с вопросом: «Кем ты хочешь быть?». Я растерялся… Спрашиваю соседа по парте: «А кем я хочу быть?». А тот, не задумываясь: «Конечно, артистом!» Ведь я дневал и ночевал в драмкружке районного ДК, среди взрослых самодеятельных артистов я был просто незаменим. Мне нравилось все: репетировать, делать декорации, шить костюмы… Я поступил в Свердловское театральное училище и стал актёром.
Боже, как же я доставал режиссёров вопросами и собственными предложениями сыграть сцену иначе! Стало ясно – нужно делать своё. Что, где, когда и с кем – золотое правило Евгения Вахтангова, которое легло в основу моей профессии режиссера. Какую пьесу я ставлю, с кем я буду делать спектакль, в каком театре и с какими артистами...
Если нет исполнителя на роль Гамлета, ты не можешь ставить эту пьесу. А если есть Бальзаминов, ты поставишь Островского. Но ты должен помнить о сегодняшнем зрителе и о том времени, в котором живешь. Ответы на эти вопросы и составляют начало режиссуры.
Записала Наталья Земскова
