Статья в Интернет-газете Prime
Если говорить о нарушенных из-за коронавируса планах, то пермскому Театру юного зрителя найдется, на что пожаловаться. В прошлом году, когда отмечался 75-летний юбилей Победы в Великой Отечественной войне, театр был готов порадовать зрителей «датским» спектаклем — то есть, приуроченным к большой, значительной дате.
По словам художественного руководителя театра Михаила Скоморохова, ТЮЗ едва ли не единственный в Перми готовил что-то к юбилею Победы. И не просто «что-то»! Материал был подобран не заигранный, не «захватанный» многочисленными постановками — «Я вижу солнце» по повести Нодара Думбадзе. «Мы искали такую пьесу, чтобы на сцене не сражались. Нам было нужно душевное, серьезное произведение», — пояснил худрук ТЮЗа.
Тонкую, трогательную и эмоциональную историю о взрослении и любви мальчика Сосойи и его подруги — слепой девочки Хатии, которым приходится переживать тяжести войны в тылу, в родной грузинской деревне, Михаил Скоморохов называл «самой значимой премьерой сезона для взрослых и молодежи».
Увы, красивым планам помешал коронавирус — сдать спектакль получилось только в декабре, а до зрителя постановка дошла только сейчас, в январе.
Донести «Я вижу солнце» до зрительской премьеры было непросто по ряду причин, одна из которых — ее масштабность. И дело даже не в продолжительности — два с половиной часа пролетают незаметно, спектакль захватывает так, что антракт кажется чем-то обидным, вырывающим из созданного театром мира. Дело в том, что в ходе действия на сцену должны подняться около пятидесяти человек — не только вся труппа, но и студенты института культуры. Команде, работавшей над спектаклем, потребовалось привлечь на помощь все свое мастерство, чтобы оперировать таким количеством «переменных». Режиссером-постановщиком спектакля выступил сам Михаил Скоморохов, за инсценировку литературного первоисточника отвечал Сергей Коробков.
Режиссер-хореограф Ирина Ткаченко сделала так, что в спектакле, где выстрел ровно один, а немцев, в отличие от повести-оригинала, на сцене нет вовсе, война ощущается очень четко: «В тылу о войне только говорят — но она висит над людьми большой бедой. Поэтому это пластика, эмоциональный клубок. Сам по себе спектакль очень задорный — все-таки детишки переживают не так как взрослые, умеют радоваться каждой секунде жизни. Но эта радость существует в жестких обстоятельствах».
Благодаря художнику-постановщику Ирэне Ярутис жесткость тыловой жизни передана отточено, минималистично — с помощью скупой, но одновременно поэтичной цветовой гаммы, дощатых помостов и досок, превращающихся то в школьные скамейки, то в холмы, то в дома. «Доски"-полосы появляются и в видеоарте, созданном Максимом Шиховым — они то и дело складываются в различные фигуры, пока в конце спектакля им не становится тесно в рамках фоновой плоскости, и они не вырываются в зрительный зал, подобно пушинкам одуванчика.
Наконец, свою роль играет и музыка, подобранная для спектакля Марком Гольдбергом. Здесь доминирует музыка Гии Канчели — знаменитого грузинского композитора, к сожалению, ушедшего из жизни в прошлом году.
Наконец, последняя и главная составляющая удачного спектакля — это блистательная игра артистов. Здесь выделить кого-то одного невозможно — на высоте и главные герои, превосходные Степан Сопко и Евгения Шишенина, и второстепенные — Татьяна Гладнева (тетя Кетеван), Дмитрий Гордеев (добрый деревенский дурачок Бежана), Вячеслав Тимошин и Валентина Лаптева (старички Бабило и Верико Керкадзе)… перечислять можно долго!
И все же, у этого спектакля (завершившегося стоячей овацией и криками «браво») есть один недостаток. На него будет трудно достать билеты.
UPD. Впрочем, нет. Каким-то чудом в продаже еще остались билеты на 26 и 27 марта.
